Серьёзный день остался в прошлом,
Его хотелось бы забыть.
И не принёс он счастья вовсе.
Не может больше так он жить.

Как надоела эта серость
Среди прерывистого сна,
Его желанье жить подольше
Его спасёт едва…

Последний вдох так много значит,
Но кто ж его сейчас поймёт?
Никто не слушает, и скоро
Со сцены вовсе он уйдёт.

Не будет больше тех спектаклей,
Ведь роли сыграны уже,
И маски брошены все на пол.
И грима также больше нет.

И в зале стулья опустели.
Звук тоже спрятался в тени.
Нет света, как и нет той искры,
Зажигавшей наши дни.

Один актёр все же остался.
Его спасёт последний вдох.
Он возродится как из пепла
И на подиум взойдёт.

Под звонкий гул аплодисментов
Улыбка вспыхнет на лице,
Ну а за сценой он все также
Будет думать о конце.

Так каждый раз, спасая жизни
Людей, играющих с судьбой,
Он погибает и вздыхает,
Совсем не дорожа собой.

Вот только жизнь его – не сцена.
В гримерке, в зеркале – урод.
Глаза, наполненные горем,
Хоть улыбнулся во весь рот.

Дрожит рука за сигаретой,
Бутылка виски на столе.
Он так хочет поскорее,
Чтоб его предали земле.

Но предают его другие.
Мечта, работа, все друзья.
Он был женат. Но он не с ними.
Его предала семья.

Потухнет свет в его гримерке.
Он выйдет ночью и под дождь.
Тут не сцена, перед жизнью
Играет он уже всерьёз.

И на обочине дороги,
Пытаясь все найти ответ,
Он просто понял. Просветление.
Счастья в этом мире нет.

Очередная сигарета.
Очередной последний вдох.
Под горло дуло пистолета.

Он смог.