It’s impossible to change your mind.
I tried for you, but I loose.
You need somebody of another kind.
My love is blind, but it’s for you.

You don’t expect for me, but I came.
I am your hope, but I fade
Out of your live, in the sky,
Full of rain.

And these tears of thousands of people.
They are all mourning about us.
And my hurt is going so deeper,
In my heart.

I can’t hold you, simply because I won’t.
I decided what to be,
You will always shine for me in the front,
But you opinion – you may be free.

I need to wait, but how now can I sleep?
What to think? And what to dream?
Can you imagine that you something killed?
But were born so many sins.

Bed, breakfast, sun! Now is a day!

Под отягчающим снегом, в стуже и лжи.
Иду я по улице, хочу я курить.
Идти по дороге совсем не легко.
Я разгребаю слякоть давно.

Меня никто не любит, давно я один.
Я бы поменял бы жизнь на бензин.
Купил бы машину, уехал туда,
Где меня никто не найдет никогда.

Но дайте мне денег, подарите мечту.
Ведь сам я без вас совсем не смогу,
И я должен, я должен, я должен пахать
На Вас, сволочей, на Родину – мать.

Я в бога не верю, кем же мне стать?
Куда мне поплакаться, кому рассказать?
Кому мне раскаяться в правде своей?
Террористу, Марии, быть может тебе?

Я ужасно циничен, когда сильно зол.
Когда меня кидают на произвол
Судьбы, иль народа, иль кого-то еще.
Не оскорбляйте меня, это горе мое.

И я сам, пожалуй, выйду сухим.
Ведь не первый раз мы говорим,
О том, что находчивым сильно везет,
А я еще весел, и не идиот.

Пиво, отдых и вино в меня вливают.
Я слушать больше не могу весь этот бред,
Но заставляют,
Хотя мне очень хочется сказать всем: “Нет!”
Я не хочу и не могу, меня история достала,
Дайте походить по паркам самому!
Да, сейчас хоть дождь, но я пройду устало
И дорогу к центру города найду.
Мой организм уже устал, уж сыт и полон,
Ему уже давно не в моготу
Бежать по набережной Праги
Отвлекаясь на искусство
И фотографируя все это на ходу.
Довольно, мне все порядком надоело,
И даже милые Чехийские бомжи,
От которых несет не то, что бы говном,
А скажем так… Немытым телом
Достали. Как и, в прочем, жизнь.
Так вот. Кончайте объясняться.
Везите меня все в тепло, да поскорей.
Дайте отлежаться, отоспаться,
Чтобы утром было веселей.
Ведь блин отъезд не вечером, а утром.
Мы должны собрать свой скромный склад.
Автобус едет, паспорт уж проверен,
А кто остался, кто прав, кто виноват?
А вот еще – мы дальше едем Вену.
И мы приехали, вот тут, блин, пипец.
В Чехии – звезды было четыре,
А тут их нуль, и кто-то молодец.
И он прекрасно сэкономил на туристах,
Или прекрасно заработал он на нас.
Да, можно быть артистом,
Иль аферистом за 6 евро в час.
И вот сейчас, к примеру, я собираюсь спать в одежде.
Ведь я боюсь, в таком “отеле” счас,
Засну, и будет так, как прежде:
Макс Пейн, наркотики, оружие, ГЛОНАСС.

You can lie, you can hit
To be on distance of this shit,
To live with me, and take a little
Time to be insane.

Please trust in me, I am not fall,
I just running to the door
To close it quickly,
And save us out of rain.

And thanks for you,
That you exist, you like an angel
(am I priest?)
And I will search you after
2012 fallout.

Now I waiting to meet you,
Every second that I throughout
I want to say to you:
“Sweety, please, come out!”

Вы дружно и долго смотрите в серый камень грязного метро.
Под вами несчастные бомжи гоняют лужи, собаки спят, под землей почти тепло
И никому никто не нужен.
По заранее изученной дороге вы каждый раз, день ото дня,
Ругая свой будильник ежечасно, защищая всякий раз себя,
Смотрите на эту хмурую толпу с опаской.
Вы каждый день стоите в пробках, вы пороклинаете всех их,
Тратя литры топлива и миллионы нервных клеток.
Но, посмотрите, эти пробки – это дело вас самих!
Но не понять никак вам это.
Не надоело? Вы боитесь. За жизнь, имущество свое.
Вы в маленьких коморках не живете, вы лишь спите,
Уважая распиаренные тряпки как белье,
И думая об отъезде в отдыха обитель.
А там-то что? Такие же там люди,
Убитые такими же, как вы.
Там тот же дух, там так же плачут
И надрываются под гулкий шум Москвы.
——
Видимо, надо будет продолжить попозже.

Да, это так. Я до сих пор нахожусь где-то там, чувствуя все опять и опять. Я просто не хочу уходить мыслями оттуда. Не знаю почему, но вино – это оказалось правильно. Даже пишутся такие строчки:

Как можешь ты под тень труда

Взносить желания разврата,

Да, это плохо, иногда.

Но, черт возьми, ведь это так приятно.

Но это скорее эпиграмма. А в реальности дело обстояло так:

Пришли, налили, разошлись.

Немного пива даж осталось.

Нет, что вы, мы вовсе и не напились,

Но очень хорошо нам стало.

А потом:

Под покровом ночи странной,

Под шепот нежный голосов,

Мы делали с ней то, что делали мы в ванной,

Закрыв дверь на несколько замков.

В прочем, это еще не конец, было даже продолжение:

Снежинки томно опускаясь,

Ложились на твое плечо,

Ты шла неровно, спотыкаясь,

Не только ты, мы были лишь в говно.

Ну а затем, мы попрощались,

Оставив свежий взгляд на жизнь,

Люблю тебя, подруга, знаешь?

Пора бы нас наверно поженить.

Впрочем, в мы были далеко не в каку, просто немного выпили, отметив немного запоздало мой ДР в нашей уютной компании из двух человек. Или просто, в паре. Наверное, это – идеал беззаботного счастья.

Я иду по дороге в первом снегу.
Ветер слабо дует, но я уже не смогу
Бегать по асфальту, обгоняя свою тень,
Но я так давно ждал, когда придет этот день!

Я почти белый, ищу я тебя.
Иду на хруст снега, а не на шум дождя,
Я знаю, ты увидишь, что я почти что медведь,
Но это не преграда тебя зимой хотеть.

Ух, как хорошо, прохладно и приятно,
Я скажу: “Холодно”, ты скажешь “Да ладно”
И вместе мы пойдем куда-нибудь вдвоем,
Туда, где в тепле, мы винца попьем.

А на улице будет ветер все выть,
Телевизор будет чего-то говорить.
А мы уже рядом, и мы совсем не при чем,
Давай-ка лучше вместе споем.

А мы уже рядом, и мы совсем не при чем,
Давай-ка лучше чуть-чуть отдохнем.

If i will see, my wish will remain.
I talk to all “we”, but you give me a pain.
At evening today, i tried look away,
And now you are closed, and all things are gray.

Let me introduce you to man’s inner world.
It is quite fragile, like books to you told.
But you don’t see anything, it kills me again
My head, my body, my love, not my pain.

I smoked cigarettes, i don’t know what i do,
When kernel panic appears in you.
How i can fix this problem instead
The broke of my heart.
The mess in my head.

Густая тень долбоебизма
Летает в обществе давно.
Откуда знал ж я, что так близко
Ко мне подобралось говно?