А вы знаете, оно таки получается. Я хочу драйва – он приезжает. Я вижу, что другие страдают – и они с радостью стреляют себе в ногу, чтобы страдать еще более феерично.

Помните, я совсем недавно был пьяным педофилом с ножом? А вчера я был отцом-рецедевистом. Не знаю, как табуретки научились писать, но пишут они то же самое, что и в МВД, но на этот раз я угрожал ножом просто, не у церкви. Спешу заметить, угрожать ножом бывшей жене и ребенку на глазах ребенка у церкви – это совсем пиздец. А не у церкви можно. Б-г же не видит.

Наверное такой логикой руководствовался предмет мебели, когда писал очередное заявление на меня в органы опеки. Органы, хочу сказать, сами немножко фалломорфировали от написанного, что ждали лютого бухаря в алкашке и даже думали вызвать того самого участкового, который меня уже, как вы знаете, знает.

Собственно зашел я к начальнице отдела опеки, она спросила что я хочу от нее. Лол. Я сказал, что вообще-то они мне назначили встречу и я не знаю, зачем я сюда пришел, мол, рассказывате. Почитать оригинал заявления не дали, а то это было бы отличным кадром в коллекции того говна, которое взмешивается вентилятором от табуретки. Тем не мение, я рассказал ситуацию, сказал о моих предпочтениях по общению с моим сыном, меня выслушали и обещали помочь в виде рекомендаций и ходатайств, если дело дойдет до суда. А оно дойдет рано или поздно.

Тем временем табуретке тоже предстоит визит в органы опеки, на этот раз будут слушать ее, а также она теперь будет под наблюдением. Красава, хотела “как лучше”, а получилось как всегда. Наверное болит нога от выстрела-то.

Вообще забавно. Локомотив безумия наконец-то начал слетать с рельс и я прям чувствую, вернее, я бы даже заказал у жизни новые ошибки, которые будут совершаться и приведут к ональным ограничениям деятельности всяких там табуреток.

И кстати да, я перешел с попкорна на начос. Правда, похоже, я тоже не смогу их все съесть.