Я всегда был успешным, делал все, что я мог.
Неудачникам часто давал я урок.
Мною бредили люди, на плакатах мой принт
Улыбается и хитро за всеми следит.
Но жизнь изменилась, и теперь я, друзья,
Не похож совершенно уже на себя.
Я страдаю и плачу в дали от людей,
Вспоминая моменты славы своей.
Не могу смотреть вверх, постоянно грущу.
Ведь сверху есть то, что я так хочу.
На биллбордах, поставленных почти что везде,
Я распят как Христос на деревянном кресте.
Жизнь трудна. Трудно общенье.
Очень жалко осознать,
Что чужое поведение
Уже бесит, сука, блядь!
Тупые доводы и глупость.
Непонимание и мат.
Скорее я убью супругу,
Купив на рынке автомат.
И по обоям алой краской
И парой дырок, что от пуль
Размажется как в сказке
Женская слепая дурь.
Я не могу с тобой остаться,
Ведь месяц пятый уж пошел.
Меньше было нам ебаться,
Пока поезд не ушел.
Как у перрона слезы льются,
Лишь бомж недавний не видал.
Люди плачут и смеются,
Прощаясь с теми, кто достал.
Любить тебя я очень сильно
Давно когда-то обещал,
Но время кажется сильнее,
Любовь ушла, а я пропал.
Убить бутылочку-другую,
Я рад за то, что не с тобой.
Но всплывают в туалете
Воспоминания порой.
А смыв работает отлично,
Я забываю каждый раз,
Как мы жили, как беспечно
Уходят мысли в унитаз.
Закрою дверь и выйду к свету,
Ведь я свободен и здоров.
Передо мною вся планета
Сиськастых плачущих коров.
Повернувшись ко мне обнаженной спиной моя девушка тихо сопит.
Устала, бедняжка, но мне не мешает, мой член – он надежно стоит.
В девичьи сны, такие прекрасные, как и планета Земля,
Прямолинейно, словно комета, уверенно падаю я.
Сквозь атмосферу, ярко пылая меж континентов, морей.
Огнем поглощен, я постепенно сгораю, делая людям теплей.
Но вот цель достигнута, и я упал. Наверное, это конец.
Навеки останусь в памяти я робких девичьих сердец.
Решил остаться до рассвета,
Чтобы с утра потом решать
Зачем мы сделали все это
Как можно было столько жрать.
Зачем мы сделали все это
Как можно было столько жрать.
Так сильно вдарило похмелье,
Что я из мира выпал аж.
И все вчерашнее веселье
Я громко смою в унитаз.
И все вчерашнее веселье
Я громко смою в унитаз.
Так мирно спят еще девчата,
Вот вот проснутся и тогда
Погрустневшим вдруг девчатам
Придет похмельная пизда.
Погрустневшим вдруг девчатам
Придет похмельная пизда.
И соберу я из обломков
Вчерашней памяти моей
Каким я пьяным был подонком
Среди нажравшихся блядей.
Каким я пьяным был подонком
Среди нажравшихся блядей.
И зазвонят тут телефоны
Родных и близких известить,
Мама с папой, мы живые,
Но мы продолжим дальше пить.
Мама с папой, мы живые,
Но мы продолжим дальше пить.
В углу найдется снова кружка,
И, словно горною рекой,
В нее пиво с водкой льется,
Нас отправляя на покой.
В нее пиво с водкой льется,
Нас отправляя на покой.
И мне от этого противно.
Ведь сколько можно, сколько раз?
Но этот отдых – он активный
Для быдлядских биомасс.
Но этот отдых – он активный
Для быдлядских биомасс.
Штукатурка упала с потолка.
Замерзает огонь в комфорке.
Батарея все также холодна.
Налью себе я водки.
Средний класс сидит в своей квартире.
Под тусклым светом лампы ильича.
В комнатах сегодня плюс четыре.
Зато закуска хороша.
Старый свитер, растянутый до нельзя,
Носки, а правый с дыркой на боку,
Сорокоградусное зелье,
Помогут выжить мне в пургу.
За треснувшей оконной рамой,
На дальнем от меня стекле,
Узор я вижу странный.
Чего-то так напомнивший вдруг мне.
Похож он на птицу солнца.
Он скрыто манит вверх.
Но я предпочту отвернуться,
Ведь летать – это грех.
И своим туманным взглядом
Я просто смотрю в пустоту.
В темноте виднеется койка.
Сегодня там я усну.
Опять гром, гроза и дует ветер.
На душе опять погано.
Ну а что хотели люди,
Сыпав соль на мои раны?
Что продамся безвозмездно.
Раскидаюсь я словами.
Нет, простите, лучше в бездну,
Чем остаться вместе с вами!
Ненавижу ваши лица.
Ну а что же вы хотели?
За такие преступленья
Люди молят о расстреле.
А вы прячетесь за стены.
А у стен большие уши.
И вы решаете проблемы
День ото дня все лучше.
Все больше мы не знаем.
А нас самих все меньше.
Политика такая,
Она на самом деле
Защищает бедных
И не дает богатым
Решать, что в этом мире
Противно и приятно.
И это уже даже
Доходит до абсурда,
Когда слепая глупость
Считается вдруг мудрой.
И я один и этих,
Что не согласны с вами.
Под грозу и ветер
Кидаюсь я словами.
А на душе погано.
Ведь не услышат люди.
Им этого не надо.
Они уже уснули.
Мир весь грешен, это значит
Кто-то где-то втихоря
Понадеясь на удачу,
Убивает людей зря.
Он идет с покровом ночи
И в руках у него то,
Что решит твой шанс иначе,
Чем обычное лото.
Он проверит твою веру,
Он укажет на твой путь,
Когда сталь коснется горла
Остается лишь заснуть.
Над тобой фонарь потухнет,
Рой собак поднимет вой.
Кто-то скажет: “Подождите,
Этот человек святой!”
White small rabbit
Traced by someone.
Nothing to protect him.
He is only one.
This is darkest forest.
Looking for someone.
But there are only rabbits.
They already done.
Flesh. Blood. Hell.
Сarrion smell.
Try find something
Under roots of trees.
Here skulls around.
Try to swallow this.
Listen quiet voices.
They looking for someone.
You has made your choices.
You the only one.
Flesh. Blood. Hell.
Сarrion smell.
Flesh. Blood. Hell.
Сarrion smell.
Сarrion smell.
Сarrion smell.