С каждым днем становится все тяжелее. Тяжело держать улыбку, когда одного человека ты любишь, а другой тебя бесит. Нет, ты второго не ненавидишь, просто эта мебельная модель поведения уже порядком надоела.

К тому же как расценивать то, когда берешь своего сына на руки, а он начинает кричать и плакать и, лишь через некоторое время осознав что к чему, перестает это делать. Потом он отлично играется и общается. А потом… а потом наступает момент, когда ты либо вынужден прогнуться (при том необоснованно), либо уйти. И я ухожу, ибо мне не нужны еще скандалы, которые усугубят девичье воспитание Вована еще больше.

В итоге увидел я сегодня сына в 11:20, а уйти мне пришлось в 12:50. Один час тридцать минут в неделю – такое время общения отца с сыном явно не противоречит законодательству Российской Федерации.

На мою просьбу остаться у нее дома, покормить сына, посмотреть с ним мультики и поиграться в машинки был включен еврей, то есть состояние, когда она не отвечает на вопросы, а когда я снял ботинки и куртку, прошел в комнату к сыну, был включено состояние “уходи, ты же не хочешь последствий”. Было также предложено посетить ближайшие рестораны или посидеть в машине, пока Вован поспит, as always. That’s why я сделал то, что описал во втором абзаце – ушел.

Не представляю себе основание того, какого это хера я должен сидеть в машине и ждать, пока мне дадут пообщаться с моим сыном. Пусть даже любая неадекватность, горы злости, обид и всех мировых грехов будут стоять у меня на пути – хер там. Я прорвусь. А еще, “хватит это терпеть!“.

В общем, не буду я ждать окончания судов. За один час тридцать минут общения с сыном кто-то должен ответить. И это будет она.