За год не прибавилось мозгов.
Кто был дебил – таким же и остался.
Все эти рвения не сбросили оков,
В сети кто-то не прав, как бы ты не рвался.

Все жестче наказания, законы.
Конфетку предлагают за донос.
Забирают души из давно умершей зоны.
Срать уже уж нечем, а все равно понос.

И все равно, с рвением безумного убийцы,
Но с безысходностью глазах и старостью в душе,
Решает он, а в месте с ним другие лица,
Кто будет жить, а кто своё отжил уже.

Улыбки пикселей невзрачно смотрятся
И грубо скалятся тебе в ответ,
А звуки выстрелов из всех динамиков
И без лицензии приглушат свет.

Газеты хмурые на сайтах временных
Лишают правды с первых страниц.
На деньги, выделенные беременным,
В сосне хоронят известных лиц.

И петухи, что надрываются,
Кудахча хором по вечерам,
Сидят на жердях, кладут по полочкам
Лапшу и праздники, смерть и кал.

Крестом антихриста и словом истинным,
Планом гуманным и миром всем
На издыхании морали нравственной
Пытались вторгнуться в Вифлеем.

Не получилось. И не получится.
Шлем черный с прорезью – не ореол.
Остаткам долго придется мучиться –
Свои посадят на свежий кол.

И безучастным бесславно кичиться
На плахе смелости уж не впервой.
Рычаг опустится, веревка тянется,
А стул шатается под всей страной.

Последний колокол на церкви,
Последний отданный приказ,
Солдат, размотанный на ветви
Березы…
Это все о вас.

О тех, кто до конца не верил.
Кого забыли вдруг призвать.
Но нет, призвали. Вы – потери.
Вас можно лишь упоминать.

Кто промолчал, молчит и дальше.
Кто воевал, тот мирно спит,
Пока ваш царь с утра пораньше
Кому-то что-то говорит.

Он говорит не вам, ребята.
А тем, кто за большим столом
Пирует тем, что ваша “вата”
Купит тогда же, что и дом.

И вот, летят пока повестки.
Призвать, явиться, изменить.
Но не помогут ваши взятки
Чуму, что с лысиной, убить.

Я ничего не вижу
И ничего не замечаю.
Пока все круто, я счастлив и побрит.
Пока в кафешке мне наливают чаю,
Война не дремлет. Война не спит.

Она всех косит и взрывает бомбы.
Летят ракеты в мирные дома.
А зеки на рубли меняют робы,
Уничтожается целая страна.

И тянет за собой ещё одну другую.
Под безразличие политиков опять
Из новостей понятно, что всем по хую,
Пока не их детей заставят умирать.

Потом лишь будет поздно.
Людей уже не будет.
Под похоронку будет плакать мать.
А Родина и вас бессовестно забудет.
Не надо было просто воевать.

Кому нужны ваши блядские рубли?
Пускай в крови детей, солдат и бабушек утонут.
На сторонах посравшейся семьи,
Одни смеются, а другие стонут.

Из диких пикселей течёт прогнивший яд,
Убогих заставляя корчиться в улыбках.
Одни торгуют, другие стреляют в детский сад.
Никто из них не учится на своих ошибках.

Страдают многие: и те, кто от земли
Давно оторваны, и те, кто мрёт в пехоте,
И те, кто ради собственной страны
Закрыл глаза, но в будущее смотрит.

Но нет там ничего, пока идёт война.
Пока она идёт хорошего не будет.
А будет лишь отчаяния тишина
И множество забытых жизнью судеб.

За государство, свободу и совесть
Нальётся в гранёный стакан
Сорок процентов отваги,
Шестьдесят слез потерянных мам,
Плачущих о детях забытых,
Гниющих в плодородной земле,
Там где лежит адекватность,
В воронке снаряда, на дне.
А сверху положат горбушку.
Накроют свой стыд простынёй,
Когда-то окутавшей пушку,
А нынче лишь труп под собой.